Журнал "Blues Revue", #121
Когда я был одним из гитаристов ансамбля Мадди Уотерса в 70-х, по большей части моя работа состояла в том, чтобы просто быть пунктуальным и играть нормально. Я пользовался возможностью помогать Мадди и вне сцены. Я ухаживал за его красным Фендером Телекастер, который он называл "the Hoss", меняя струны до того, как они порвутся (у меня есть дар чувствовать "усталость" струны) и настраивая его перед концертом.
Мадди так же брал меня присутствовать на его интервью, которые обычно проходили в костюмерной или в отеле. Когда вопросы становились скучными, он незаметно кивал мне, и я говорил интервьюеру, что Мадди устал и интервью закончено. Он не хотел казаться недружелюбным, но так же он не хотел быть прижатым в угол, когда у интервьюера кончались хорошие вопросы. (Он рассказывал мне, что однажды интервьюер оглянул всю комнату в поисках источника вдохновения, а потом тупо спросил Мадди, нравятся ли ему обои.)
Я был не против послужить вышибалой, чтобы спасать Мадди. Однако было одно обстоятельство, над которым он был не властен: я слышал хорошие ответы и на глупые вопросы, и на острые.
У нас с Мадди было постоянное пари - не на то, спросят ли его, почему у него прозвище Muddy Waters (Мутные воды), а на то, зададут ли этот вопрос в начале интервью, или в конце... Он терпеливо отвечал каждый раз, хотя ответ так часто появлялся в печати, что интервьюерам следовало бы найти его, готовясь к интервью. Бабушка Мадди называла его "Muddy Baby" (Грязнуля), потому что ребенком он любил возиться в грязи. Позже он добавил "Waters", чтобы его сценическое имя привлекло больше внимания.
На вопрос "Что вы думаете о молодых белых ребятах, которые пытаются играть вашу музыку?", Мадди восклицал: "Они все великолепны!" Потом он смеялся над собой за столь очевидное преувеличение. Мадди старался ни о ком не отзываться отрицательно. В Европе, после долгой поездки в автобусе, когда мы просто не могли не слышать, как один легендарный музыкант пренебрежительно отзывается о других, Мадди сказал мне: "Он великолепен, но это не значит, что он настолько хорош, чтобы плохо говорить о других музыкантах". На вопрос: "Вы и есть величайший блюзмен?" - Мадди отвечал: "Никто не может быть самым лучшим. Все, на что можно надеяться, это быть одним из лучших".
Я считаю, он был прав. Мадди может быть вашим любимым, но как можно сказать, что он лучше, чем Вулф, или Рэй, или Бесси, или БиБи, или Лайтнинг, или Джон Ли, или Роберт?
Естественно, я и сам задавал Мадди свои вопросы. В 1973 г., когда я принес маленький гитарный усилитель Fender Deluxe в его комнату в отеле, на прослушивание для приема в его группу, я спросил его, такой ли усилитель он использовал в 50-х? Он сказал, да. Я спросил его о расположении микрофона во время записи его первых пластинок на "Чесс" в начале 50-х. Он сказал, что они использовали три микрофона, записывая звук на трехканальный магнитофон: один микрофон певцу, один рядом с фортепиано, и один у контрабаса. (Барабаны, которые были естественно громче и губная гармоника и гитара, подключенные к электрическим усилителям, записывались, как звучали). И я спросил его, знал ли он Джими Хендрикса. Мадди ответил, что Джими джемовал с ним в Нью-Йорке и хотел присоединиться к группе, но тогда для него не было места.
Так же я слышал его ответ на глубокий и острый вопрос еще за 30 лет до съемок Cadillac Records, фильма 2008 года о Chess Records, отталкивающегося от реальных событий, но абсолютно вымышленном: "Как вы относились к тому, как с вами обращался Чесс?" Мадди рассуждал не торопясь: "Я сделал их миллионерами, они мне сделали имя". Он определенно достиг известности и финансовой обеспеченности, хоть и не стал богатым, даже по меркам знаменитостей тех дней. Я уверен, он хотел бы быть богаче, но он все равно гордился своими хитами, своими нововведениями, своим влиянием и мощью своих выступлений. Его игра электрическим слайдом была ошеломляющей, само его присутствие на сцене было захватывающим. Его пение определяло блюз, и он знал это. Однажды, требуя, чтобы его группа играла мягче, он пожаловался: "Вы, ребята, х.. кладете на голос, который стоит миллион долларов".
Меня, и других, кого я знал как близких к музыке Chess Records, фильм "Cadillac Records" слегка раздражал, когда жертвовал реальностью ради драматизма. Я считаю, что приключения артистов фирмы "Чесс" были гораздо интересней, чем выдуманный роман между Леонардом Чессом и Эттой Джеймс. В любом случае, я не ждал документального фильма, и получил от него удовольствие таким, как он есть: выдуманная история, наполненная знакомой музыкой и известными персонажами.
Музей искусств Северной Каролины недавно демонстрировал "Cadillac Records" в красивом амфитеатре под открытым небом. Хьюберт Самлин в тот вечер играл с моей группой, и, как обычно, мы исполняли музыку, которой учились непосредственно у наших убывших работодателей. Хьюберт, который играл у Хаулин Вулфа, в фильме был изображен молодым человеком, но появлялся на экране и сам, как стареющий музыкант, близкий к нему по образу - это "камео" заметили только те, кто в теме.
Когда начался фильм, я стал воображать себе: "А что случилось бы, если бы Мадди не умер в 1983-м? Что, если бы он успел порадоваться росту своей славы и пришел бы посмотреть "Cadillac Records"? Что бы он подумал?, Что бы сказал?" Представим, что Мадди, которому в 2009 г. исполнилось бы 94 года, мог бы еще выступать и дарить нас своим неповторимым присутствием, как это продолжает делать его друг и бывший аккомпаниатор Пайнтоп Перкинс? Стали бы Пайнтоп и Мади играть за кулисами в карты перед концертом и распивать шампанское? Стал бы я, в свои 60, так же выставлять интервьюеров, которые исчерпали его терпение?" Основываясь на том, что я знаю о Мадди в последние годы его жизни, и что я лично знаю о блюзовом мире тогда и сейчас, я могу сделать некоторые основательные предположения.
Карьера Мадди вероятно расцвела бы, как это случилось с Джоном Ли Хукером. Агентом Джона Ли стали Майк Капас и его агентство Rosebud, и свое дело они делали блестяще. Мадди тоже был клиентом Rosebud (я помог организовать это в 1978 г.), так что он мог бы выступать на таких же престижных площадках. Присутствие Джона Ли стали более заметным в начале 80-х, благодаря его записям и выступлениям с рок-звездами, любящими блюз. Мадди занимался этим с 70-х, записываясь с Джонни Уинтером и гастролируя с Эриком Клэптоном. Возможно, Мадди записался бы с "Rolling Stones", "The Allman Brothers" и Бонни Рэйтт. Определенно, он записался бы с Эриком. Мадди знал Стиви Воэна, но слава в Стиви пришла как раз тогда, когда жизнь Мадди закончилась. Я могу поспорить, они бы выступали вместе так же, как Стиви это делал с Албертом Кингом. Гармоника Кима Уилсона с голосом и гитарой Мадди звучала бы волшебно (как это было на джемах в Остине в 70-х). Я могу представить Мадди благословляющим вручение Blues Music Awards, как это делал БиБиКинг в 2009 г.
Мадди мог бы быть сконфужен фильмом "Cadillac Records". В фильме образ Мадди не слишком напомнил мне человека, которого я знал: он был крепче и круче, и с большим чувством собственного достоинства, чем это показано в фильме. Но если бы он по-прежнему был с нами, с ним обязательно пришлось бы консультироваться о его времени на фирме Chess, и это могло бы изменить его роль в сценарии. Написаны две хорошо проработанные биографии Мадди, но они были бы более совершенны, если бы Мадди прожил достаточно долго, чтобы его можно было расспросить обо всем лично.
Мадди часто выражал сожаление и разочарование, что только немногие черные (политически корректный термин в 70-е) ребята пытаются играть блюз старой школы. Для Мадди было бы большой радостью увидеть, что относительно молодые афро-американские музыканты занялись блюзом годы спустя после его ухода. Я недавно наслаждался глубокой и интересной музыкой Гая Дэвиса во время Legendary Rhythm & Blues Cruise. Хотел бы я, что бы он увидел его. Мадди особенно гордился бы своими сыновьями. Биг Билл и Мад Морганфилды, унаследовавшие его талант и личное обаяние, и на сегодняшний день являются профессиональными блюзменами.
Однажды, перед своим бывшим домом на Южной окране Чикаго он услышал "Скажи громко: "Я черный и этим горжусь" Джеймса Брауна. Мадди откликнулся: "Скажи тихо: "Я черный и бедный". Мадди тогда был уже в порядке, но у него была "долгая память" (по его словам по схожему поводу). Можно точно сказать, что он был бы тронут избранием Обамы президентом. Я бы хотел, чтобы он знал, что такое случилось.
Мадди жив всегда, когда кто-то из знавших его вспоминает о нем, когда его музыка переворачивает чей-то мир, каждый раз, когда его имя поднимают как воплощение глубокой блюзовой музыки - благородный путь человека в сегодняшнем жестоком, ядовитом мире. Рискуя показаться зацикленным на Маде, я счастлив рассказать, что могу, любителям блюза, которые хотят узнать больше о нем, все, что я знаю. Я уверен, он бы хотел, чтобы я сделал это.
Blues.Ru - Новости | Музыканты | Стили | CD Обзор | Концерты | Live Band | Форум