IV-I

Обычно считается, что чикагский блюз начался с таких записей Мадди Уотерса, как "I Can't Be Satisfied" и "I Feel Like Going Home". Это не совсем так: здесь еще не используются ни гармошка, ни пианино, ни барабаны, и только электрический звук гитары позволяет как-то связать эти традиционные мелодии с будущим чикагским стилем. Переворот, который Мадди совершил в блюзе, готовился в клубах. Мадди оказался на самом острие музыкального подъема, рождавшегося в забегаловках негритянского гетто, и именно он впервые влил в медлительный блюз Дельты кипящую энергию послевоенного Чикаго. При этом он не просто перенес уже сложившийся стиль на новую почву: Мадди коренным образом изменил как состав инструментов, так и отношения внутри группы. Вместо скрипки и мандолины, игравших в "Son Simms Four", он ввел пианино и гармошку - это уже был совершенно другой звук. Кроме того, в противовес стандартной схеме "лидер - аккомпанирующий состав" все музыканты трио Мадди Уотерса были равноправны, по очереди солируя и подыгрывая друг друг.

В то же время Мадди продолжал расти как гитарист. Он брал уроки у Джимми Роджерса (Jimmy Rogers) и Блю Смитти (Blue Smitty) и постоянно экспериментировал в поисках собственного стиля. Он пробовал играть и пальцами, и слайдом, и, в конце концов, предпочел слайдовую технику, дополнив ее некоторыми элементами пальцевой. В Миссисипи так играть не умели. С помощью нового звука Мадди удалось приспособить традиционный блюз к жестким реалиям городской жизни. Огромную роль тут сыграло электричество: для группы Мадди Уотерса подзвучка означала не просто удобную возможность перекрыть шум, царящий в негритянских барах. Теперь их музыка звучала громко, жестко, соответствуя настроению публики - чернокожих обитателей трущоб, чья жизнь проходила в постоянной борьбе. Надо заметить, что следующий прорыв в музыке, связанный с разработкой электрического звука, будет сделан только через двадцать лет Джими Хендриксом.

Мадди Уотерс был не одинок в своих экспериментах. Первыми в этом направлении пошли гитаристы Чарли Кристиан (Charlie Christian) и Аарон Уокер (Aaron "T-Bone" Walker), а за ними вслед: Кларенс Браун (Clarence "Gatemouth" Brown), Эдди Джонс (Eddie "Guitar Smith" Jones), Вилли Джонсон (Willie Johnson), Би Би Кинг и другие. Спрос на новую музыку рос быстро, однако звукозаписывающие компании, как крупные - Columbia и RCA, - так и независимые, не проявляли к ней никакого интереса. Образовался вакуум, заполнить который рискнула только фирма "Аристократ" - и вошла в историю.

Записанный в 48-м году диск Мадди продолжал продаваться как в Чикаго и Детройте, так и на негритянском Юге. Он пользовался спросом, хотя лаконичные аранжировки песен ничуть не напоминали богатый и разнообразный звук его нового бэнда. Небольшой бар, где они играли по вечерам, с их помощью удвоил доходы, и трио Мадди Уотерса заинтересовались более престижные клубы. Состав собирал полные залы и в "Du Drop Lounge", и в "Boogie Woogie Inn" в восточном Чикаго, и в клубе "Zanzibar". Благодаря этой и последующим пластинкам Мадди завоевал огромную популярность, обогнав и Джимми Роджерса, и Литтл Уолтера. В его группе все были звездами, но в это время Мадди все увереннее выдвигается на роль фронтмена. "Это я сделал Чикаго столицей блюза, - заявлял он. - Стоило записать несколько пластинок, как на меня стали собираться толпы народа, и всегда набивался полный зал". Однако, несмотря на головокружительный успех, Мадди еще не был готов бросать основную работу: "Я работал шесть дней в неделю и играл каждый вечер, - вспоминает он. - Зарабатывал я тридцать восемь или сорок долларов в неделю, а за вечер получал пять - выходило всего тридцать пять". Он продолжал доставлять покупателям жалюзи, пока не записал пару настоящих хитов.

Черные клубы, в которых играл состав Мадди Уотерса, представляли собой далеко не безопасные места: в них концентрировалась ночная жизнь гетто, полная насилия. Особенно отличался этим клуб "Занзибар". Его посещали бандиты, проститутки и простые рабочие, которые приходили, чтобы "спустить пары". Джимми Роджерс вспоминает, что там поминутно вспыхивали ссоры: "Стоило только глянуть на чужую девчонку - и все", а Мадди признавался, что всегда держал в кармане пистолет, хотя ни разу не пустил его в ход. 1 июня 1948 года трагически погиб виртуозный гармошечник Джон Ли "Санни Бой" Уильямсон (John Lee "Sonny Boy" Williamson): возвращаясь ночью из клуба "Plantation", он стал жертвой уличных грабителей, был ранен в голову и умер через несколько часов. Не дожив до тридцати пяти лет, Санни Бой, однако, успел сделать очень много для развития блюзовой гармоники и проложил дорогу такому гиганту, как Литтл Уолтер.

К этому времени с трио Мадди Уотерса начал работать Лирой Фостер (Leroy Foster) по прозвищу Бейби Фейс ("Baby Face") - иногда как гитарист и вокалист, но в основном как барабанщик. Фостер, двоюродный брат пианиста Литтл Джонни Джонса (Little Johnny Jones), родился в Мобиле, штат Алабама, в 1920 году и вырос чуть восточнее Дельты, в городке Коффивилль. В 1946 году он переехал в Чикаго и с тех пор играл с Саннилэнд Слимом (Sunnyland Slim), Санни Бой Уильямсоном и Ли Брауном (Lee Brown). Он стал завсегдатаем клубов, где выступал Мадди, а через некоторое время был принят в состав, хотя, как утверждает Джимми Роджерс, Лирой никогда не стремился стать профессионалом. Это был веселый, жизнерадостный человек, любитель выпить и побалагурить, знаменитый своими шуточками и приключениями в пьяном виде. На гитаре он играл по-техасски и поэтому плохо вписывался в группу как гитарист, но в качестве барабанщика очень удачно дополнил "звездный" состав: Мадди - слайд-гитара и основной вокал, Джимми Роджерс - гитара и бэк-вокал, Литтл Уолтер - гармошка. Теперь у Мадди были все возможности для воплощения своих замыслов: "Тут-то нас повело в тяжелый саунд", - говорил он.

Барабаны Фредди надежно поддерживали мелодию, и Мадди считал, что именно его бэнд первым внес четкий ритм в чикагский блюз. Он модернизировал традиционный ритм Дельты, похожий на тиканье часов, которому его научили Райс Миллер и Роберт Джонсон, а также использовал ритмическую структуру джаз-блюза сороковых годов, но с сильно замедленной пульсацией. "Мощный ухающий отстающий как эхо ритм барабанов создавал основу моего блюза, - говорил он. - Ничего мудреного, просто четкий, тяжелый ритм". Хотя ритм с акцентом на слабую долю существовал, конечно, уже давно, именно Мадди сделал его настолько популярным, что впоследствии он станет основой и рок-н-ролла, и рока шестидесятых.

Электричество и новый ритмический рисунок помогли Мадди выработать свой фирменный звук и сделать блюз более жестким и энергичным: "Я взял старую музыку и сделал ее современной. Музыка хороша, пока она живая... Я пою то же, что и старики, просто мы выдаем больше драйва".

Незаменимым членом группы стал Джимми Роджерс: у него было практически идеальное чувство ритма, и его риффы создавали солидную основу для импровизаций Мадди и Уолтера. Сам бывший гармошечник, Джимми отлично умел аккомпанировать гармошке и дополнять ее партии своими ответами. "Вот почему мы так хорошо сыгрались, - говорит он. - Мы долго работали вместе, и я всегда чувствовал, что сейчас сыграет Мадди и как можно ему помочь, и Уолтер делал так же". "Я в бэнде был как клей или цемент".

Что же касается Литтл Уолтера, то он уже тогда был всеми признанной звездой. "Никто не умел делать то, что делал он, - говорил Мадди. - Он по-настоящему чувствовал блюз и всегда знал, что и когда сыграть. Уолтер - величайший из всех гармошечников, которых я знал". Джеймс Коттон (James Cotton), впоследствии тоже игравший с Мадди Уотерсом на гармошке: "Уолтер был гением! Он изменил само время ну, как "Битлз" или "Роллинг Стоунз". Не только музыка - все вокруг стало совсем другим". Шейки Джейк Харрис (Shaky Jake Harris), тоже гармошечник: "Уолтер мог взять одну гармошку - например, в ля - и выдуть из нее почти все возможные тональности". О чувствах, которые Уолтер вызывал у слушателей, Харрис говорит просто: "Он мог довести до слез!"

Однако главное, что выделяло Литтл Уолтера из рядов даже признанных мастеров блюзовой гармоники - это сильнейшее творческое воображение. В его руках незаметный ранее инструмент то стонал, подражая саксофону, то заполнял пространство мощным органным аккордом, то создавал ритмичный подклад не хуже гитары. Гармошка Уолтера могла оглушить ревом, ошеломить виртуозной россыпью звуков в верхнем регистре, а могла тронуть сердце слушателя тихим и нежным стоном.

Первые записи с участием Мадди Уотерса, выпущенные фирмой "Аристократ" - это две вещи Джимми Одена ("St. Louis" Jimmy Oden): "Florida Hurricane" и "So Nice And Kind". В записи также участвовали тенор-саксофонист Оливер Элкорн (Oliver Alcorn), Саннилэнд Слим и Биг Кроуфорд (Big Crawford). Чуть резковатая по звуку слайд-гитара Мадди только поддерживает гитару Одена; в целом это довольно легковесная музыка, и лишь соло Мадди немного сближает ее с настоящим блюзом. В том же 1948-м году впервые пересеклись в студии Мадди и Литтл Уолтер - на этот раз запись делалась не на "Аристократе", а на незаметной чикагской фирмочке под названием "Tempo Tone Records". Организатором проекта опять был Саннилэнд Слим, который сумел договориться с ее хозяином, Биг Эрлом (Big Earl). Кроме Мадди, Уолтера и Саннилэнда в сессии участвовали Флойд Джонс на гитаре и Лирой Фостер на барабанах. Первую вещь, "Blue Baby", поет Уолтер, вторую - довольно старомодный джамп-блюз "I want My Baby" - Саннилэнд, а Мадди и Уолтер подпевают. В обеих вещах Мадди играет на гитаре только пальцами. Результат был далек от совершенства, однако на тот момент это была единственная запись, хоть сколько-нибудь отражающая звучание бэнда Мадди Уотерса.

Осенью 1948 года Мадди был опять приглашен на "Аристократ". Кроме него, в записи участвовал только Биг Кроуфорд на контрабасе: Леонард Чесс убедил Мадди сделать шаг назад и не вызывать остальных музыкантов из кабаков южного Чикаго. В результате пластинка получилась совсем не оригинальная: "Train Fare Home" и "Sitting Here And Drinking" как две капли воды похожи на блюз "Mean Red Spider", который Мадди записал в 1946 году для лейбла "20th Century". Даже третья вещь, кавер на "Kindhearted Woman Blues" Роберта Джонсона, несколько напоминает все тот же "Mean Red Spider". Что же касается "Down South Blues", то он очень похож на "Roll And Tumble Blues" Уилли Ньюберна ("Hambone" Willie Newburn).

Из всего материала этой сессии самая долгая жизнь была суждена песне "Streamline Woman": впоследствии она станет одним из концертных хитов Мадди Уотерса. На протяжении всей его жизни пронзительное, агрессивное слайдовое соло из этой песни будет доводить слушателей до экстаза.

Тогда же была записана вещь под названием "Muddy Jumps One" - быстрый инструментал с сильным влиянием кантри, где отлично звучит контрабас Биг Кроуфорда. Завершали сессию две песни с Фостером на вокале и лид-гитаре: "Shady Grove Blues" и джамп-блюз под названием "Locked Out Boogie".

Незадолго до этого Мадди привел на прослушивание в "Аристократ" блюзмена Роберта Найтхока (Robert Nighthawk). Тому удалось произвести впечатление, и Чесс заключил с ним контракт. Первая запись - "My Sweet Loving Woman" - была сделана 10 ноября 1948 года. Со стороны Мадди это была дань уважения старому другу, который учил его играть на гитаре еще на плантации Стоволла. Мадди также рекомендовал Чессу Роберта Локвуда, но тот ему не понравился.

Примерно в это время Мадди женится на Женеве Уэйд. Родом из Лексингтона, штат Миссисипи, Женева была на год младше мужа. "У меня было много-много женщин, - вспоминает Мадди, - но когда видишь ту, которая подходит тебе на все сто... Она дала мне силы бороться за все, чего я хотел от жизни. Я не могу говорить о ней - мне не хватает слов высказать все, что я чувствую". С ними жили два маленьких сына Женевы, а иногда и дочь Мадди от его первой жены, оставшейся в Миссисипи.
"Женева была очень хорошей женой, - говорил сводный брат Мадди Роберт Морганфилд. - Добрая, трудолюбивая женщина. Писать и считать она умела получше Мадди, а потому всегда занималась его делами."
"Мы с Женевой неплохо ладили, - вспоминает Джимми Роджерс. - Меня она звала братом. Иногда она приходила на наши концерты, но не часто: надо было присматривать за детьми, а у Мадди еще была дочка постарше ее сыновей. Мадди был не против, чтобы она жила с ними, но она частенько убегала - была вроде как неуправляемая".

В следующую сессию на "Аристократе" в июле 1948 года Мадди записал песню, посвященную жене - "Little Geneva". Вдвоем с Кроуфордом они также сыграли блюз типа "Mean Red Spider" под названием "Canary Bird", "Burying Ground", которую Мадди уже выпустил на "Коламбии" в 1946 году и еще раз запишет в 1950-м под названием "Sad Letter Blues", и так и не изданную "You're Gonna Need My Help". Этим же летом Мадди участвовал еще в одной сессии на "Аристократе" вместе с пианистом Джонни Джонсом и Лироем Фостером на гитаре и барабанах. Подыграв Джонсу в двух вещах, он записывает три своих: сильнейшую "Screaming And Crying" - горькое воспоминание о прошедших временах, "Where My Woman Been" и быструю "Last Time I Fool Around With You".

В том же году Мадди, Уолтер, Биг Кроуфорд, Саннилэнд Слим или Джонни Джонс на пианино и неизвестный барабанщик помогают Джимми Роджерсу при записи песни "Ludella" на фирме "Regal": опять бэнду Мадди Уотерса приходится искать другие варианты помимо "Аристократа", чтобы записаться в полном составе. "Чесс не хотел ничего менять", - так объяснял Мадди упрямое нежелание Леонарда записывать его с группой. Раз его дуэт с Кроуфордом имел успех, других вариантов не предполагалось. И Мадди, и остальные музыканты были в отчаянии: каждый вечер они экспериментировали, продвигаясь вперед именно как сплоченный коллектив, однако на запись каждый раз приглашали только двоих.