“My name is Bob Stroger, they can call me anythang they choose, well you can call me what you want, but my real name is the blues…”
-Bob Stroger
В минуты, пока я набирала первые слова этого текста, люди, о которых я хотела рассказать, вероятно, готовились играть очередной концерт. Где-то далеко. Новосибирск, Академгородок. Тур заканчивался, музыканты собирались по домам, кто куда - Чикаго, Барселона, Буэнос-Айрес - блюз, этот космополит от музыки, за сто с небольшим лет существования, кажется, пустил корни везде. Его идентичность размылась, и стало не важно, какого ты пола, цвета кожи, и твоя национальная принадлежность не имеет никакого значения - будь ты афро-американцем, испанцем, аргентинским евреем или благодарным русским слушателем. Так, к чему я обо всем этом? Прошло больше месяца с окончания гастролей Боба Строджера и его горячего аргентинского блюз-бенда под предводительством большого друга российской блюзовой общественности Омара Итковицы, послевкусие от пережитой череды гигов поистерлось, а слова наконец-то нашлись.
Боб Строджер (приготовьтесь, будет много штампов) - живая легенда чикагского блюза - в России уже бывал, в году 2006. В пресс-релизах любят писать, мол, блюзмен как вино - с годами лишь становится лучше. В 2006 году я понятия не имела кто такой Боб Строджер, стало быть, сравнивать настоящего 84-летнего Боба с ним же самым образца почти десятилетней давности у меня возможности нет. Да и нужно ли это, когда концерты были замечательные, душевные, агрентинцы играли выше всяких похвал, а еще и истории разные приключались?
Боб скорее напомнил мне университетского лектора в летах - удивительный опыт за плечами, которым он не прочь поделиться с публикой и младшими коллегами по цеху. Этот обмен знаниями и энергией - процесс обязательно двусторонний, без слушателей, последователей, случайных зевак, представляющих о значении этого сухонького старичка для мира блюза лишь по рекламным буклетам, которые случайной опечаткой скидывают десяток лет с плеч Боба Строджера, иначе был бы невозможен. Только почтенный возраст иногда напоминает о себе – молодежи Боб мог показаться скучноватым.
Вечером среды, 27 января, в клубе Calypso, неожиданно выросшем среди промзоны в на крайнем юго-востоке Москвы, Боб Строджер вместе с аргентинцами давал первый концерт большого российского тура, который стал возможен благодаря антрепренёру Евгению Колбашеву и Омару Итковицы. Послушать легендарного блюзового дедушку в тот вечер пришли немногие (и я в их число не вхожу). По словам очевидцев было хорошо.
Если Боб Строджер или даже Омар в представлении не нуждаются, то о других музыкантах сказать пару слов все же стоит. Флавио Ригатоццо, он же Ла Тота, – мастер губной гармоники, аргентинец по крови, верноподданный Испании по бумагам, в России выступавший в первый раз. Омейро Толоса, барабанщик из Буэнос-Айреса, уже бывал в наших краях ранее. Не обошлось без приятных сюрпризов – к музыкантам присоединился Хосе Луис Пардо, на несколько дней прилетевший в Москву.
Второй из четырех московских концертов проходил в клубе Алексея Козлова, в стенах которого еще не привыкли слушать блюз. Привезти легендарного дедушку с компанией целиком преданных блюзу латиноамериканцев, собрать полный аншлаг и убедить несколько высокомерную закрытую корпорацию почитателей джазовой традиции в том, что блюз – это по меньшей мере здорово – миссия выполнена. Вечер удался даже несмотря на то, что пребывавший на сцене в компании бутылки Омар ко второму отделению сошел с дистанции, но его ученик и большой друг Хосе Луис взял ситуацию по контроль. Он смог бы и за троих сыграть, если бы пришлось. А пока некоторые боролись с зеленым змием, прочие кайфовали от блюза, происходившего на сцене. Молодые пары неуклюже, но очень искренне отрабатывали танцевальные па.
Программа состояла из стандартов и каких-то вещиц из последнего альбома Боба Строджера, записанного вместе с молодым барабанщиком Кенни Смитом, сыном Большеглазого Вилли Смита, чье имя и барабаны гремели на весь Чикаго времен Мадди Уотерса. Боб говорит, что его настоящее имя – это Блюз. Можно поверить на слово.
После концерта кто-то из зала протягивает охапку роз старому блюзмену. Музыкантов ожидает еда, выпивка, но за кулисами толпится полно народу – у каждого имеются слова благодарности в обмен на фотографию с блюзовой легендой. Боб дружелюбен, он возвращается на сцену, уводя за собой толпу людей, раздает автографы и улыбки для очередного совместного фото. Под самую ночь букет роз будет подарен вашей покорной слуге, и все разъедутся, кто мирно спать, а кто вести интернациональные беседы о блюзе на крохотной кухоньке до самого утра.
Пятничный гиг проходил в Би Би Кинге, играли тем же составом, что и днем ранее у Козлова. На один номер присоединился новосибирский гитарист Женя Коллини, заглянувший в тот вечер в клуб. Было людно, и когда во время исполнения кочующей из программы в программу “Sweet so Sweet” Боб отложил свой бас в сторону и вышел в зал, публика оживилась. Как истый блюзмен Боб обращался к каждой даме, сидевшей за очередным столиком, и объяснялся ей своей музыкой, наверное, в любви. Ведь это блюз. А дальше по курсу очередная красавица.
А еще через день, в воскресенье, музыканты уже без Хосе Луиса, улетевшего тем же днем в Мадрид, играли последний, четвертый, московский концерт. Площадка новая – клуб «Джем» в районе Бауманской. И публика другая, непривычная, зато без стеснений и жеманства. Играть начали необычно рано, Омар торопился успеть в Дом у Дороги на джем, который, к слову, оказался для ДуДа лучшим за последнее время. Концерт был хорош, музыканты играли безукоризненно, Тота покорил своей невероятно сочно звучащей губной гармоникой, Боб был в прекрасной форме. Щегольски одетый, неизменно в шляпе, украшенной лихим павлиньим пером, с не сходящей с лица доброжелательной тихой улыбкой и мягким взглядом, прячущимся за толщиной очков, простой в общении человек и Музыкант, будто бы немного уставший от своей большой буквы, – так выглядит в свои 84 года легендарный басист, чей приезд я так взволнованно ожидала. Хочется сказать Роберту, Омару и его друзьям, и конечно, Жене большое спасибо за многие часы пережитой музыки.
