Keb' Mo'

Талисман Кевина Мура

Долговязый черный парень, весь одетый по последней моде 1939 года. Шляпа стильно примята посередине, просторные брюки, истоптанные ботинки, рубашка с пристяжным воротничком, жилетка и твидовый пиджак. Он развалился на старом студийном табурете со своею гитарой. И какой-то долгожитель, кто помнил хорошо 30е годы, заметил: "Похож на призрак Роберта Джонсона”. Это Роберт Джонсон и есть. Его изображает блюзмен из Лос-Анджелеса по имени Кевин Мур. Хорошо известный нам теперь как Keб Мо.

Кеб Мо получил эту свою блюзовую кличку всего пять лет назад от барабанщика своей же сопровождающей группы Лаваля Бела. А до того целых 44 года он был просто Кевином Муром, и про него мало кто знал. И вот в 94-м, на сорок пятом году жизни, назвавшись Кеб Мо, он вдруг проснулся как-то утром и обнаружил себя знаменитым и популярным. Первый его альбом был объявлен лучшим акустическим фолк-блюзовым актом года и заполучил свою "Хенди". А затем второй альбом и третий - те и вовсе взяли "Грэмми”. Толпы людей сейчас устремляются в самые престижные залы по всем городам Америки смотреть и слушать, как делает свой блюз этот парень в старомодной одежде. Кстати, билет на его шоу стоит целых 20 долларов, все равно как на Майкла Джексона. Это означает, что Кеб Мо - настоящая звезда. Как так вышло, он и сам не может понять. На этот вопрос Кевин со смехом ответил только: "Всякое ведь случается в жизни черного человека”.

Кевин Мур родился в Лос-Анджелесе в 1950-м. С детства тянулся к разным музыкальным инструментам. И мгновенно овладевал любым из них - будь то духовой, ударный или струнный. Так что Кевин - мультиинструменталист.

Гитару он освоил в 12, причем настолько мастерски, что через несколько лет сопровождал на сцене легендарного черного скрипача Папашу Джона Крича, (известного по группе “Джефферсон эйрплейн”). Но вообще-то, Кевин не собирался быть профессиональным музыкантом. Он благоразумно поступил в институт, учился на архитектора, чуть не умер там от скуки, но вовремя слинял. Затем зарабатывал на жизнь ремонтом компьютеров. Это давало деньги, но душу не согревало. А чтобы заработать музыкой в Америке, виртуозом-мультиинструменталистом быть недостаточно. В конце концов где-то в середине 70-х Кевин все-таки нашел работенку по сердцу, причем на солидной фирме “A&M Records” он получил должность штатного сочинителя. В моде были Донна Саммер и песни в стиле диско. Где-то тогда Кевин сочинил целый альбом песен, далеко не в диско-стиле. (Но и не в блюзе.) Диск вышел под лейблом “Casablanca” в количестве всего 2000 экземпляров и сейчас разыскивается охотниками за редкостями по всей Земле. Затем лет десять Кевин продолжал работать в студии, сочиняя для других, а иногда и играя для других как сессионный музыкант. Ему уже перевалило за сорок, и он не смел и мечтать о какой-то там звездной славе, но такова уж эта птица. Ее не могут ухватить матерые охотники, но вдруг она сама хватает того, кто ей приглянется.

Все, чего хотел Кевин, - так это только быть профессиональным музыкантом в обмен на скромный заработок. Такой, чтобы не возникало проблем в бытовой жизни.

- А как к этому отнеслись твои родители, Кеб? Вообще, желали ли они, чтобы ты выбрал эту профессию?

Кевин, улыбаясь, замотал своей курчавой головою:

- Па и ма все время только и повторяли: “Все музыканты пропойцы и прожигатели. Будешь перебиваться всю жизнь без денег. Да и ни одна приличная девушка не пойдет за тебя!” Такое вот будущее они обрисовали мне, когда мне было 20. И они надеялись, что я отступлю.

- А потом?

- Когда мне стукнуло 30, вот тогда-то они по-настоящему всполошились. А в 35! В 40! Это уже было нечто такое!!! Oh shit! Это словами не передашь!

- Ну, а сейчас, все ведь пошло не так, как они тебе предрекали. Сейчас-то они, наконец, успокоились?

- Да. Немного притихли. Но все равно, они-то ведь всегда мечтали видеть меня кем-то значительным по профессии и уважаемым. Ну, там архитектором или юристом.

Все для Кевина Мура сдвинулось с мертвой точки однажды, когда, выступая как-то на местной клубной сцене, его зацепил “Whodunit Band”.

- Вот где я впервые начал делать настоящий блюз! Чарли Туна - лидер бэнда - меня сразу же вдохновил на это. Какие чудеса он тогда вытворял с гитарой! Да и вообще в L.A. 80-х еще было у кого поучиться блюзу, - вспоминает Мур.

Кевин учился у больших блюзменов. Вначале у Бобби Маклюра, затем у Ловела Фулсона. Часто в L.A. заезжал Альберт Коллинз, Биг Джо Тернер и Билли Престон. Кевин всегда откликался на приглашения сыграть с этими легендами, оставаясь, впрочем, где-то невидимым на заднем плане.

- Никогда не тянуло меня красоваться на звездной орбите впереди сцены. Да я бы и сейчас оставался где-нибудь за спинами, если бы мне за это продолжали платить, - смеется Кевин. - Квинси Джонс, например, так и делает. Весь жар аудитории и аплодисменты снимают исполнители переднего плана. А слава и деньги достаются все-таки настоящему создателю шоу.

Похоже, что Кевин по природе совсем не тщеславен, но очень творческий человек. Ему просто суждено было найти дорогу в студию к своим поразительным недавним альбомом. И к своей собственной аудитории. Кеб не суетился, не бегал, не стучался в закрытые двери, не лез напролом и ничего никому не доказывал. Такой уж он несуетливый дофинист. Все - очень медленно - приходило само. Он только не ленился все это не пропускать мимо.

Как-то раздался телефонный звонок. Звонили из Голливуда. Кевину предлагали роль блюзмена тридцатых-сороковых годов в телевизионном телесериале, посвященном драматическому жизнеописанию легендарного Роберта Джонсона. Он не раздумывая, принял предложение и быстро вошел в роль. Блюз - это ведь его стихия. Да и довоенная одежда ему также пришлась по душе.

Он так и не расстается до сих пор с этой шляпой, жилеткой и ботинками. Несколько лет подряд изображая на телеэкране, а затем и на театральной сцене блюз-легенду Роберта Джонсона, Кевин Мур окончательно вжился в образ. Он пел блюз под свой старенький акустический “Гибсон” повсюду: и дома, и даже в студии, где все еще подрабатывал сессионным музыкантом. Вот тут-то его однажды и услыхало наметанное на блюз ухо продюсера Дениса Уоккера. Денис тогда только вывел в звезды Роберта Крея. Но этим не удовлетворился. Он положил руку на плечо Кевина и как бы невсерьез предложил: “Пора, Мyp, записывать твой собственный альбом”. Ему минуло 44, когда он наконец-то впервые заявил о себе как Кеб Мо. Его блюзовый первенец появился под старейшим лейблом “Okeh” в 1994 году и содержал в себе простые акустические фолк-блюзовые баллады. Несмотря на аншлаговый успех, Кевин не торопился со вторым диском. "С этим нельзя спешить! - заявил он своим суетливым продюсерам. - Нужно ждать, пока сам ход жизни у меня внутри не породит что-нибудь стоящее. А сколько лет на это уйдет, время покажет”.

Только через два с половиной года время показало второй шедевр - альбом “Just Like You”, взявший пальму первенства "Grammy Awards" на этот раз с определением "Лучший альбом современного блюза 1996 года".

- Что же это такое - современный блюз?

- Этого я не знаю, - виновато улыбаясь, отвечал Кевин. - Я просто играю и пою, что поется и играется. А определять и анализировать - это уже не моя забота.

- Но ведь ты играешь и чисто традиционный блюз, - наседали репортеры.

- Ну нет, я ведь не Мадди Уотерс, да и не Роберт Джонсон. Ведь мы живем в конце ХХ века, а не в его середине. Традиционный блюз - это все одна и та же песня без вариантов. Можно с ума сдвинуться от скуки, - говорит Кевин. - Я всего лишь стараюсь на традиционную ритм-секцию придумать что-то свое собственное. Пусть эксперты определяют, что это такое, если им не лень этим заниматься. А люди слушают, если им это нравится, вот и все.

Кеб Мо сегодня, видимо, самый допрашиваемый репортерами блюзмен. Его необычайная популярность не сделала его отношение к прессе надменным, как это бывает у многих звезд. Кевин понимает, что за прессой стоят люди, которые покупают его записи и ходят на его концерты. Для них он и поет все то, о чем он хочет с ними поделиться. Но репортеры иногда задают и каверзные вопросы. Например:

- Почему ты так часто делаешь свои концерты полностью соло? Просто вот садишься на старый табурет со своей гитарой и никого рядом из сопровождающего состава. Думаешь, ты так больше похож на Роберта Джонсона?

- Да нет. Тут все и так понятно. Один я на сцене - значит, и делиться ни с кем не надо. Все денежки целиком мои.

- Тогда зачем это ты напялил на себя эту старую шляпу и ботинки времен Великой Депрессии? Ведь хочешь все-таки сотворить облик киногероя блюза, признайся? Да и Кеб Мо - это похоже на продолжение телеспектакля, который ты разыгрываешь перед своими зрителями. Разве не так?

Кевин всегда весело посмеивается и в ответ цитирует название одной великой книги, которую он недавно прочел: “Все, что другие люди думают о тебе, это уже не твое дело”.

А он такой, какой есть - в старомодной одежде, с новым воплощением старой музыки, сегодняшний герой блюза - Кеб Мо.

Он одинаково искусно владеет всеми видами гитар. Иногда это слайдовая “Нейшнл стил”, иной раз фендоровский “Страт”, но более всего он предпочитает гибсоновскую акустику. С нею в былые времена он скромно стоял за великими спинами Роберта Крея, Джеффа Бека, Бадди Гая и Альберта Коллинза. Теперь Кевин сам на переднем плане. За его спиной - превосходно сыгранные мастера своего дела. Клавишник Томми Айр и басист Джеймс Хатчинсон (более известный по кличке Хатч), а также его неизменный барабанщик, старый дружище Лавал Бел. Тот самый Бел, который однажды, пять лет тому, прозвал Кевина Кебом Мо. И это прозвище вдруг стало ему талисманом, принесшим успех.