Интервью с Willie Dixon.

В августе 1991 года, за полгода до смерти патриарха чикагского блюза, английский еженедельник Нью Мьюзикал Экспрессом опубликовал интервью с Уилли Диксоном. Автор - Д.Риджерс. Перевод со значительными сокращениями.

В передней своего дома в лосанжелесском тенистом пригороде блюзовая легедна bona fide Уилли Диксон разлегся в своем кресле. Комната в полумраке, он - в полудреме, ноги положив на стул. Носок одного из башмаков наполовину срезан, открывая сильно распухший большой палец. Он небрит, рубашка распахнута, и на майке - пятна. Шрам тянется по его руке от подмышки до самого запястья - отметка недавней операции по диабету. Его дочь говорит нам, что он глух на одно ухо, она спрашивает, не хотим ли мы, чтобы она надела на него галстук для фотографии. Она ведет себя как будто она его медсестра, и комната начинает ощущаться как палата в санатории.

Я забыл о возрасте Уилли Диксона (ему 76) и той неизбежной дани, которую взимают годы и невзгоды.

Если судить по песням, которые он написал, персонажам, которых он выковал, и миру, который он открыл, Диксон - один из величайших катализаторов музыки ХХ века.

Он дал силу, одухотворение и мифологию, которые объединяет Хаулин Вулфа и Айса Ти, Rolling Stones и Stone Roses, Led Zeppelin и Happy Mondays.

Его наследие превосходно, но начинает казаться, что интервью с ним разобьет мое сердце.

Эти страхи отметаются, едва этот человек заговорил. “Я пытался одеться для встречи, но слишком устал”, - говорит он как бы между прочим. В своей необходимой, без ложной скромности написанной автобиографии “I’m The Blues”, Диксон уже явил миру свой далекий от тактичности юмор и ясный ум, как и то, что он знает ценность и важность того, чему он был зачинатель, знает, куда он шел, и гордится тем, откуда вышел. Он несет все шрамы преклонного возраста, но несет их с такой гордостью! Его лучшие песни и жизненные уроки зиждятся на тяжело завоеванной мудрости, истинах, лежащих вне времени, и инстинктивных знаниях.

Отец Диксона был бандитом, который не одного белого подстрелил в окрестностях его родного города Виксбурга (Миссиссиппи). По той или иной причине, Диксон-старший редко бывал поблизости, пока рос младший Диксон. Но он рассказал ему о блюзах - песнях, которые он пел в полях, и послужил сыну примером отважного мятежника в жизни.

“Он рассказал мне о рабстве и о том, что никогда его не принимал для себя ни в коей мере. Он бежал, жил в чаще, не отступая ни перед чем.”

Диксона вырастила мать, властная, находчивая женщина, которая с удовольствием говорила рифмами, собрала немалую библиотеку и трактовала Библию с точки зрения черного человека. Диксону не много времени потребовалось на то, чтобы соеденить отцовский взгляд на мир с тем, чем учила мать.

“Люди обманывались, говоря, что не поют блюзы. Но для меня очевидно, что блюзы были тут от начала начал. Это их пели рабы, когда их привозили из Африки. Это история Библии. Посмотрите на Библию. Библия и есть история блюза. Нельзя отринуть блюз. Блюзы - это правда жизни, и люди будут к ним возвращаться снова и снова.”

Проповедуя, как блюзовый Будда, Диксон связывает всю историю мира, столкновения культур, мужчины и женщины, рождения и смерти - с блюзом.

Диксон рос, когда нападения белых ку-клукс-клановцев было обычным делом.

“Черному оставалось быть полным трусом”, - вспоминает он в своей автобиографии. Позже он свершит месть во многих своих песнях, исполненных волшебно неукратимым Хаулин Вулфом, мерзкобеззубым Санни Боем Уилльямсоном с перенасыщенной блюзом гармоникой, Мадди Уотерсом, и человеком, пришедшим прямо из джунглей - Бо Диддли.

Во многих из этих песен черный человек столь же могуч и грозен, как папа Диксона,- сила, с которой белой Америке и дальнему миру придется считаться.

Не достигнув и тринадцати, Диксон пошел в люди. Пестрая жизнь ждала его впереди, пока не привела на Чесс творить историю.

“Ни с кем там не было трудно работать. Иногда только возникали трудности, когда ребята не понимали. Но если ты мог заставить их закрыть рот на время достаточное, чтобы ты мог все объяснить - они понимали.”

В “Hoochie Coochie Man” Диксон воплотил грозу черной культуры. В “I’m Ready” есть строчка, ставшая поговоркой: ”Drinking TNT and smoking dynamite” (“Пью тротил, курю динамит”).

Диксон создавал не только грозные, таинственные образы. Он был и мастер на двусмыслицы. Некоторые из его сочинений были под запретом у стражей морали. Его песни (Back Door Man, 29 Ways) отворили шлюзы неприкрытой сексуальности. Но, такой же мастер, как когда эти песни были написаны, Диксон уходит от подобного вывода.

“Вы можете считать, как вам угодно. Все зависит от мыслей самого человека. Блюзовые песни имеют множество значений, в зависимости от вашего восприятия. Плохо может думать о песни тот, у кого плохие мысли.

(I got 29 ways to my baby’s door. And maybe two or three more.

- Я знаю 29 подходов к дверям моей милой - и, может еще два-три.)

Wang Dang Doodle был хитом Koko Taylor (Хотя первым его записал Howlin’ Wolf). Это такая песня для большой гулянки, что после нее уже бесполезно писать песни для больших гулянок. В ней во всем блеске талант Диксона обрисовывать ярко, но кратко персонажи бурной ночи.

“300 lbs of Joy” (300 фунтов счастья) и “Built For Comfort” (Создан для удобства (а не для скорости)), которые столь страстно воплотил Howlin’ Wolf, обладают мощным подтекстом - люди, отбрасываемые обществом как бесполезные рабочие лошадки, находят в себе силы и гордость.

“Только потому, что я толст, еще не значит, что я бессилен, туп и ленив. Я могу быть счастливым. Многие толстые люди - полны радости, они счастливы. Я всегда чувствовал себя так. А потом можно встретить и толстого парня, который с трудом передвигается. Ему так жить трудно. Это все зависит от того, насколько сильно сознание, сознание главенствует над всем. Если сознание у парня слабое - все может случится. Он может оказаться в плохой форме, пасть. Блюз рассказывает и об этом всем, потому что блюзы говорят правду.”

“The Same Thing” (“То же”), спетая Мадди Уотерсом, описывает всегда присутствующий сексуальный импульс. Это то же, что в сердце любого диксоновского блюза; “это то же, что заставляет красного петушка устраивать бедлам в курятнике; то же, что заставляет проповедника отложить Библию”.

“Это то же, что заставляет бульдога срываться с цепи, а проповедника - бросать Библию. А значит, это и с тобой может случиться, если не будешь осторожен.”

Диксоновских песен 50х годов хватило бы на полную карьеру. Но он никогда не останавливался, чтобы присесть и подсчитать трофеи. Диксоновские кабинет и гаражная студия переполнены песнями, нацарапанными на картонках от коробок, в бесчисленных артистических блокнотах, напетыми на несчитанное число пленок. Может быть, среди этих песен есть равные “Evil”, “Wang Dang Doodle”, или “Hoochie Coochie Man” - сейчас миру нет до этого дела.

“Я человек, у которого в привычке делать что-то. Единственный способ расслабиться - задумать что-то новое. Это помогает мне расслабиться, даже уснуть. Едва я просыпаюсь, я возвращаюсь к новой задумке. Я слышу или вижу что-то на улице - и должен остановиться, записать несколько строчек, которые помогут мне вспомнить - только так появляются лучшие идеи. Я прошел уже слишком долгий путь, чтобы теперь начинать разбрасываться идеями.”

Он выводит нас во дворик, где есть и бассейн и лужайка для шашлыка - ничего выдающегося по лосанжелесским меркам, но все-таки знак, что, в отличие от многих музыкантов той эры, Диксон получил кое-какое вознаграждение за свой упорный труд. На его 75-летие здесь собралось человек триста, ветераны Чесс, вроде Bo Diddley и Коко Taylor, и кое-кто из отдельных белых (Steve Cropper и Robbie Robertson), которые вышли на Диксона еще в 60х.

Он вспоминает, как Rolling Stones совершали паломничество к нему за кулисы, когда он выступал в Лондоне в 1959г. Где-то должна быть фотография этой исторической встречи, но он не смог найти ее, когда кто-то из группы заезжал выразить свое почтение. Диксон пытается вспомнить, кто же из стоунзов это был.

“Высокий такой, тот, что с бородой. Paul его зовут? Нет, кажется, нет. Как же его зовут?”

Недавно, написав часть музыки к фильму Мартина Скорсезе The Colour Of Money и спродюссировав The Chickasaw Mudpuppies, он вернулся в бизнес. Долгое судилище с Led Zeppelin за преднамеренный плагиат разрешилось вне судебных стен к его полному удовлетворению.

Груженый наследием, которым блюз будет пользоваться и в следующем веке, Диксон помнит и о новом поколении. Он стоит под солнцем в своем дворе, внуки у его ног - вполне счастливая картина. Уилли Диксон не молод, но с ним дух уверенности и надежности, он знает себе цену.

Для него блюз будет продолжаться, сколько существует его народ. Он слышал о пареньках с той стороны Лос Анжелеса, рэпперах, пытающихся использовать все хитрости, все свое воображение и шоковую тактику, чтобы донести свое послание до людей. Он знает, что это за порыв, он сам был ему подвластен. Он улыбается и кивает в знак одобрения.

“Конечно, и это блюз. Ни что иное, как попытка сказать правду.”